Сердце миссионера дрогнуло. Возможно, Бог ответил, наконец, на его молитву?  «Конечно, я приду», — сказал он.

«Ты знаешь, через неделю я собираюсь в Дели», — сказал Рамбхау, когда они подошли к его дому десять минут спустя. Сердце миссионера упало. Морзе сидел на стуле, сделанным его другом специально для него, как много раз он сидел на нем, объясняя ныряльщику Божий путь на небеса.

Рамбхау вышел из комнаты и вскоре вернулся с небольшим, но тяжелым английским сейфом. «Много лет у меня этот сейф, — сказал он, — Только одна вещь хранится в ней. Сейчас я хочу рассказать тебе о ней. Сахиб Морзе, у меня был сын».

«Сын?  Как, Рамбхау, ты же никогда не рассказывал о нем!»

«Я не мог, сахиб». Когда ныряльщик проговорил это, глаза его увлажнились. «Сейчас я должен рассказать тебе, потому что скоро покину эти места, и кто знает, вернусь ли назад? Мой сын тоже был ныряльщиком. Он был лучшим ныряльщиком за жемчугом на всем побережье Индии. Он обладал способностью погружаться быстрее всех, самым зорким зрением, сильнейшей рукой, а задерживал дыхание он дольше, чем кто-либо из ныряльщиков, когда-либо искавших жемчуг. Что за радость он приносил мне! Он всегда мечтал найти жемчужину лучше всех, кем-либо найденных. Однажды он нашел ее. Но когда он нашел ее, то находился под водой слишком долго. И вскоре после этого умер». Старый ныряльщик за жемчугом опустил свою голову, и какое-то время все его тело содрогалось. «Все эти годы я хранил жемчужину, — продолжал он, — но сейчас я не собираюсь вернуться… и тебе, моему лучшему другу, я дарю мою жемчужину». Старик набрал шифр на кодовом замке сейфа и вынул из него тщательно упакованный сверток. Бережно развернув ткань, он освободил громадную жемчужину и положил ее на ладонь миссионера. Это была одна из величайших жемчужин, когда-либо найденных на берегах Индии, она излучала блеск и великолепие, никогда не виданное у искусственных жемчужин. За нее могли дать неимоверную сумму денег на любом рынке.

"На мгновение миссионер онемел, взирая с благоговением. «Рамбхау, — сказал он, — это ‎чудесная жемчужина, восхитительная жемчужина. Позволь мне купить ее. Я дам тебе ‎десять тысяч рупий за нее».

«Сахиб, — сказал Рамбхау, выпрямляясь, — эта жемчужина бесценна. Ни один человек в ‎целом мире не имеет достаточно денег, чтобы купить ее, настолько она ценна для меня. ‎На рынке и за миллион рупий не купишь ее. Я не продаю ее. Ты можешь принять ее ‎только как дар». ‎

‎«Нет, Рамбхау, я не могу принять ее. Как бы я ни хотел иметь эту жемчужину, я не могу ‎принять ее таким путем. Возможно, я горд, но это слишком просто. Я должен заплатить ‎за нее или заработать ее». ‎

Старый ныряльщик был ошеломлен: «Ты совсем не понимаешь, сахиб. Неужели ты не ‎видишь? Мой единственный сын отдал жизнь, чтобы достать эту жемчужину, и я не ‎продам ее ни за какие деньги. Ее стоимость — пролитая кровь моего сына. Я не могу ‎продать ее, но позволь мне подарить ее тебе. Просто прими ее в знак моей любви к тебе». ‎

У миссионера перехватило дыхание, и с минуту он не мог говорить. Потом он схватил ‎старика за руку. «Рамбау, — сказал он тихим голосом, — разве ты не видишь? Это то же, ‎что ты говорил Богу». Ныряльщик долго и пристально посмотрел на миссионера, ‎постепенно начиная понимать. «Бог предлагает тебе вечную жизнь, как свободный дар. ‎Он так велик и бесценен, что ни один человек на земле не может купить его. Ни один ‎человек на земле не может заработать его. Ни один человек не хорош настолько, чтобы ‎заслужить его. Он стоил Богу пролитой крови Его единственного Сына, обеспечившего ‎для тебя вход на небеса. И сотней паломничеств ты не сможешь заслужить этот вход. ‎Все, что тебе нужно сделать, это принять его, как знак Божьей любви к тебе, грешный ‎человек. Конечно, Рамбхау, я приму эту жемчужину с глубоким смирением и ‎благодарностью Богу за то, что удостоился Его любви. Рамбхау, не примешь ли ты тоже ‎Божий великий дар вечной жизни, с глубоким смирением, зная, что он стоил Ему смерти ‎Его Сына, чтобы предложить этот дар тебе?» «Дар Божий — жизнь вечная во Христе ‎Иисусе, Господе нашем». (Римлянам, 6:23). ‎

Слезы покатились по щекам старого человека. Завеса была поднята. Он понял, наконец. ‎‎«Сахиб, я вижу это теперь. Я верю, что Иисус отдал себя за меня. Я принимаю Его». ‎

‎«Благодарение Богу за неизреченный дар Его!» (2 Коринфянам, 9:15). ‎

‎«Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий ‎верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную»
(Иоанна, 3:16).‎